О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
по запросу Верховного Суда Республики Карелия о проверке
конституционности пункта 9 части первой, частей второй и третьей
статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации
город Москва 14 декабря 2004 года
Конституционный Суд Российской Федерации в составе
Председателя В.Д.Зорькина, судей М.В.Баглая, Н.С.Бондаря,
Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина,
С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, А.Л.Кононова, Л.О.Красавчиковой,
Н.В.Селезнева, А.Я.Сливы, В.Г.Стрекозова, О.С.Хохряковой,
Б.С.Эбзеева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи Л.М.Жарковой,
проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного
закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"
предварительное изучение запроса Верховного суда Республики
Карелия,
у с т а н о в и л:
1. В соответствии со статьей 448 УПК Российской Федерации
решение о возбуждении уголовного дела в отношении депутата
законодательного (представительного) органа государственной власти
субъекта Российской Федерации или о привлечении его в качестве
обвиняемого принимается прокурором субъекта Российской Федерации на
основании заключения коллегии, состоящей из трех судей верховного
суда республики, краевого или областного суда, суда города
федерального значения, суда автономной области и суда автономного
округа (пункт 9 части первой); рассмотрение представления прокурора
проводится с его участием, а также с участием лица, в отношении
которого внесено представление, и его защитника (часть вторая); по
результатам рассмотрения представления прокурора суд дает
заключение о наличии или об отсутствии в действиях лица признаков
преступления (часть третья).
Верховный Суд Республики Карелия, рассматривая представление
прокурора Республики Карелия о даче заключения о наличии в
действиях одного из депутатов Законодательного Собрания Республики
Карелия признаков преступлений, предусмотренных частью третьей
статьи 33, частью второй статьи 129 и пунктами "а", "в" части
второй статьи 141 УК Российской Федерации, пришел к выводу о том,
что названные положения уголовно-процессуального закона не
соответствуют Конституции Российской Федерации, и, приостановив
производство по делу, обратился в Конституционный Суд Российской
Федерации с запросом о проверке их конституционности.
Как утверждается в запросе, пункт 9 части первой статьи 448
УПК Российской Федерации допускает применение в отношении депутата
законодательного (представительного) органа субъекта Российской
Федерации особого порядка привлечения к уголовной ответственности
за действия, не связанные с осуществлением депутатских полномочий
(совершенные до избрания в состав законодательного органа), часть
вторая данной статьи исключает участие в судебном заседании при
рассмотрении представления прокурора лица, заявившего о
преступлении, а часть третья обязывает суд на данной стадии
уголовного процесса при установлении наличия в действиях депутата,
привлекаемого к уголовной ответственности, признаков преступления
предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом
судебного разбирательства по уголовному делу, в том числе вопрос о
виновности или невиновности лица. Тем самым, по мнению заявителя,
ограничивается право потерпевших на доступ к правосудию и судебную
защиту, нарушаются принципы равенства всех перед законом и судом,
презумпции невиновности, независимости суда, осуществления
судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон,
что не соответствует статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1), 49 (часть
1), 120 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
2. В Постановлении от 12 апреля 2002 года по делу о проверке
конституционности положений статей 13 и 14 Федерального закона
"Об общих принципах организации законодательных (представительных)
и исполнительных органов государственной власти субъектов
Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации
сформулировал следующую правовую позицию.
Природа парламента и депутатского мандата предопределяет
необходимость специальных гарантий беспрепятственного осуществления
парламентариями своих полномочий. Одна из таких гарантий - принцип
депутатской неприкосновенности, существенным элементом которой
является особый порядок привлечения депутата к уголовной
ответственности и административной ответственности, налагаемой в
судебном порядке. Этот особый порядок предполагает установление
федеральным законодателем дополнительных процессуальных гарантий,
которые, не исключая уголовную ответственность или административную
ответственность, налагаемую в судебном порядке, за действия, не
связанные с осуществлением депутатских полномочий, предусматривали
бы обусловленное предназначением института парламентской
неприкосновенности определенное усложнение соответствующих
процедур, например участие вышестоящего прокурора в принятии
решения и обязательность согласия суда на проведение
соответствующих процессуальных действий.
Как следует из правовой позиции, изложенной Конституционным
Судом Российской Федерации в Определении от 6 февраля 2004 года по
запросу губернатора Эвенкийского автономного округа о проверке
конституционности положений статьи 447 УПК Российской Федерации,
установленный Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации
(глава 52, статьи 447-452) особый порядок производства по уголовным
делам в отношении отдельных категорий лиц, в том числе депутатов
законодательных (представительных) органов государственной власти
субъектов Российской Федерации, который проявляется, в частности, в
особенностях процедуры возбуждения уголовного дела, привлечения в
качестве обвиняемого, избрания меры пресечения и производства
отдельных следственных действий, имеет целью обеспечение
беспрепятственного исполнения указанными лицами своих
профессиональных либо иных обязанностей, их независимости и
самостоятельности, а также исключение попыток необоснованного
привлечения к уголовной ответственности; повышенные гарантии
неприкосновенности этих лиц обусловлены их особым правовым статусом
и являются важным условием защиты публичных интересов, связанных с
характером выполняемых ими профессиональных функций.
В силу названных правовых позиций регулирование, содержащееся
в пункте 9 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации,
предусматривающем вынесение судом заключения о наличии или об
отсутствии признаков преступления в действиях депутата независимо
от того, связаны или не связаны эти действия с осуществлением им
депутатских полномочий, является дополнительной процессуальной
гарантией депутатской неприкосновенности и не расходится с
предписаниями статьи 19 Конституции Российской Федерации.
3. Согласно действующему уголовно-процессуальному
законодательству при рассмотрении вопроса о возбуждении уголовного
дела или о привлечения лица в качестве обвиняемого подлежат
установлению поводы и основания для возбуждения уголовного дела, в
том числе достаточность данных, указывающих на признаки
преступления, юридическая квалификация деяния, обстоятельства,
исключающие возбуждение уголовного дела, и соответственно -
достаточность доказательств, дающих основания для обвинения лица в
совершении преступления.
Актом возбуждения уголовного дела в отношении конкретного
лица, равно как и актом привлечения лица в качестве обвиняемого по
уголовному делу, возбужденному в отношении других лиц либо по факту
совершения деяния, содержащего признаки преступления, начинается их
публичное уголовное преследование от имени государства и создаются
правовые условия для последующей процессуальной деятельности, в
ходе которой на специальные указанные в законе органы и должностных
лиц возлагаются обязанности по раскрытию преступлений, изобличению
виновных, формулированию обвинения и его обоснованию для того,
чтобы уголовное дело могло быть передано в суд, разрешающий его по
существу и тем самым осуществляющий правосудие.
Возложение на суд в уголовном процессе исключительно задачи
осуществления правосудия и тем самым - недопущение отнесения к его
компетенции уголовного преследования не исключают наделение его
полномочиями по осуществлению контроля за законностью и
обоснованностью действий (бездействия) и решений органов и
должностных лиц, управомоченных на осуществление уголовного
преследования, в целях защиты конституционных прав и свобод граждан
(постановления Конституционного Суда Российской Федерации от
29 апреля 1998 года по делу о проверке конституционности части
четвертой статьи 113 УПК РСФСР и от 14 января 2000 года по делу о
проверке конституционности отдельных положений УПК РСФСР,
регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела;
Определение от 27 декабря 2002 года по делу о проверке
конституционности отдельных положений статей 116, 211, 218, 219 и
220 УПК РСФСР и др). При этом, однако, предрешение судом в ходе
проверки законности и обоснованности промежуточных решений,
принимаемых на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, тех
вопросов, которые могут стать предметом судебной оценки последующих
решений органов предварительного расследования и прокурора либо
предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела,
недопустимо - иное противоречило бы конституционным принципам,
закрепленным в статьях 10, 120 и 123 (часть 3) Конституции
Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда
Российской Федерации от 23 марта 1999 года).
В силу изложенных правовых позиций часть третья статьи 448 УПК
Российской Федерации, предусматривающая дачу судом заключения о
наличии или об отсутствии в действиях лица из числа указанных в
данной статье, в частности депутата законодательного
(представительного) органа государственной власти субъекта
Российской Федерации, признаков преступления в качестве основания
для возбуждения уголовного дела в отношении этого лица или
привлечения его в качестве обвиняемого, не может рассматриваться
как предполагающая разрешение судом на указанных этапах уголовного
процесса вопросов, являющихся предметом последующего исследования и
доказывания. Давая такое заключение, суд осуществляет только
контрольную функцию, т. е. проверяет, как следует из части второй
статьи 140, части четвертой статьи 146, статей 147 и 148 УПК
Российской Федерации, достаточно ли для возбуждения уголовного
преследования в отношении конкретного лица представленных
прокурором данных и правомерно ли его утверждение о наличии для
этого соответствующих оснований, и не вправе делать в заключении
выводы (в том числе о виновности привлекаемого к уголовной
ответственности лица), которые могут содержаться только в приговоре
(статья 302 УПК Российской Федерации) или ином итоговом решении,
постановляемом по результатам непосредственного исследования в ходе
судебного разбирательства всех обстоятельств уголовного дела.
4. Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому
судебную защиту его прав и свобод, в качестве одного из ее
существенных элементов устанавливает право на обжалование в суд
решений и действий (или бездействия) органов государственной власти
и их должностных лиц (статья 46), а также определяет, что
государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и
компенсацию причиненного ущерба (статья 52). Данные конституционные
положения согласуются с Декларацией основных принципов правосудия
для жертв преступлений и злоупотреблений властью (принята
Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 года), закрепляющей право
лиц, которым в результате преступного деяния причинен вред, на
доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного
вреда (пункт 4), и обязанность государств - членов ООН
содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в
большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений путем
обеспечения им возможности изложения своей позиции и рассмотрения
их мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного
разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные
интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей
национальной системе уголовного правосудия (подпункт "в" пункта 6).
Частью второй статьи 448 УПК Российской Федерации определяется
порядок рассмотрения судом по представлению прокурора вопроса о
наличии или отсутствии в действиях депутата признаков преступления
(в закрытом судебном заседании), а также круг участников судебного
заседания (прокурор, лицо, в отношении которого внесено
представление, и его защитник), в числе которых лица, пострадавшие
от преступления и обратившиеся за защитой своих прав и законных
интересов, непосредственно не названы.
Между тем, как неоднократно указывал Конституционный Суд
Российской Федерации, обеспечение гарантируемых Конституцией
Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина в
уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием
лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а
наличием определенных сущностных признаков, характеризующих
фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении
соответствующего права; в связи с этим уголовное судопроизводство,
осуществляемое на основе состязательности сторон, должно
обеспечивать право на судебную защиту не только участникам
уголовного судопроизводства, но и иным лицам в той части, в которой
производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные
решения затрагивают их интересы (постановления от 23 марта 1999
года по делу о проверке конституционности положений статьи 133,
части первой статьи 218 и статьи 220 УПК РСФСР и от 27 июня 2000
года по делу о проверке конституционности положений части первой
статьи 47 и части второй статьи 51 УПК РСФСР; Определение от
22 января 2004 года N 119-О по жалобе гражданки Л.М.Семеновой на
нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 354 УПК
Российской Федерации).
Рассматривая вопросы, связанные с обеспечением права на
судебную защиту в уголовном судопроизводстве, Конституционный Суд
Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно
которой одной из необходимых гарантий судебной защиты и
справедливого разбирательства дела является равно обеспечиваемая
обвиняемому и потерпевшему возможность представлять доказательства,
заявлять ходатайства, знакомиться со всеми материалами дела и таким
образом довести свою позицию относительно всех аспектов дела до
сведения суда, приведя те доводы, которые они считают необходимыми
для ее обоснования; лишение потерпевшего возможности участвовать в
судебных прениях ничем не оправдано, не является справедливым и
выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав и
свобод, оно необоснованно ущемляет закрепленные Конституцией
Российской Федерации права потерпевшего на доступ к правосудию и на
судебную защиту, умаляет достоинство личности и нарушает
конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе
состязательности и равноправия сторон (постановления от 10 декабря
1998 года по делу о проверке конституционности части второй статьи
335 УПК РСФСР и от 15 января 1999 года по делу о проверке
конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК
РСФСР).
Названные правовые позиции имеют общий характер и в полной
мере распространяются на предписания части второй статьи 448 УПК
Российской Федерации, которая, таким образом, не может
рассматриваться как исключающая участие лица, заявившего о
совершенном в отношении него преступлении, в судебном заседании при
рассмотрении соответствующего представления прокурора и
препятствующая обжалованию этим лицом заключения, вынесенного судом
по данному представлению, - иное противоречило бы Конституции
Российской Федерации, ее статьям 45 (часть 2), 46 (часть 1), 52 и
123 (часть 3).
Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, пунктами 2 и
3 части первой статьи 43, частью первой статьи 79 и статьей 104
Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
о п р е д е л и л:
1. Часть вторая статьи 448 УПК Российской Федерации в ее
конституционно-правовом истолковании, данном Конституционным Судом
Российской Федерации в настоящем Определении на основании правовых
позиций, выраженных им в сохраняющих свою силу решениях, не может
рассматриваться как исключающая участие лица, заявившего о
совершенном в отношении него преступлении, в судебном заседании при
рассмотрении соответствующего представления прокурора и
препятствующая обжалованию этим лицом заключения суда в порядке,
предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством.
2. Часть третья статьи 448 УПК Российской Федерации в ее
конституционно-правовом истолковании, данном Конституционным Судом
Российской Федерации в настоящем Определении на основании правовых
позиций, выраженных им в сохраняющих свою силу решениях, означает,
что суд, давая заключение о наличии либо отсутствии оснований для
возбуждения уголовного дела в отношении лица из числа названных в
части первой той же статьи или для привлечения такого лица в
качестве обвиняемого, проверяет лишь достаточность представленных
прокурором данных, указывающих на признаки преступления, и
правомерность его утверждения о наличии соответствующих оснований
для возбуждения уголовного преследования, и не вправе делать
выводы, которые могут содержаться только в итоговом решении по
уголовному делу.
3. В силу статьи 6 Федерального конституционного закона
"О Конституционном Суде Российской Федерации"
конституционно-правовой смысл положений частей второй и третьей
статьи 448 УПК Российской Федерации, выявленный в настоящем
Определении, является общеобязательным и исключает любое иное их
истолкование в правоприменительной практике.
4. Признать запрос Верховного суда Республики Карелия в части,
касающейся проверки конституционности частей второй и третьей
статьи 448 УПК Российской Федерации, не подлежащим дальнейшему
рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской
Федерации, поскольку для разрешения поставленных заявителем
вопросов не требуется вынесение предусмотренного статьей 71
Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.
5. Отказать в принятии к рассмотрению запроса Верховного Суда
Республики Карелия в части, касающейся проверки конституционности
пункта 9 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации,
поскольку в этой части запрос не отвечает требованиям Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской
Федерации", в соответствии с которыми обращение в Конституционный
Суд Российской Федерации может быть признано допустимым.
6. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по
данному запросу окончательно, не подлежит обжалованию, действует
непосредственно и не требует подтверждения другими органами и
должностными лицами.
7. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Собрании
законодательства Российской Федерации" и "Вестнике Конституционного
Суда Российской Федерации".
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации В.Д.Зорькин
Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации Ю.М.Данилов
N 392-О
